В праздник Успения Пресвятой Богородицы была совершена Божественная Литургия.
Впервые документально упоминают об Успении Пресвятой Девы св. Андрей Критский и Модест Иерусалимский (оба жили в VII в.), а также св. Иоанн Дамаскин (VIII в.) в своем Похвальном Слове на Успение Богоматери. Он пишет, как императрица Пульхерия (V в.), построив Влахернский храм Богоматери в Константинополе, попросила у Иерусалимского патриарха св. Иувеналия мощи Пресвятой Девы Марии.
Св. Иувеналий ответил ей, что тело Божией Матери взято на небо.
И пересказал предание, как апостолы были перенесены по небу чудесным образом на погребение Богородицы. Апостол Фома задержался и прибыл лишь на третий день. Для него специально был открыт гроб, который оказался пуст, осталась лишь погребальная одежда Богоматери, от которой исходило благоухание: сама Богоматерь телесно была вознесена на небо. Она не спускалась в ад, как Сам Христос и Иоанн Предтеча.
Из этого факта происходит разница восприятия события Успения у христиан Востока и Запада.
Особая роль Пресвятой Богородицы в евангельской истории на Западе закрепилась, помимо прочего, во мнении, что Дева Мария не пережила человеческой смерти, но телесно была переселена в рай.
Восточные христиане верят в то, что особое предстательство Богородицы перед Богом за человеческий род связано не только с милостивым устроением ее души, но и с тем, что она знает, что такое смерть, которую пережила. После Успения Господь сохранил тело Своей Пречистой Матери от тления, но, в силу общего для человеческого естества закона, Богородица умерла и уже после того была взята на небо.
Есть праздники, которые отчетливо показывают неотмирность (необычность) христианства. Обычно факт смерти – трагедия. Для христиан смерть часто входит в содержание праздников. Почив, святые обретают возможность продолжить свою жизнь с Богом и возносить к Нему за нас молитвы. Потому и радуются христиане смерти праведников.
И в Успении Пресвятой Богородицы это христианское понимание смерти проявляется наиболее полно. Смерть – это переход к новой жизни, более настоящей, чем земная.
